Джармуш и время
В каком-то смысле все фильмы Джима Джармуша про время. Все персонажи его картин существуют во времени (вроде бы мысль очевидная – все персонажи всех произведений, все люди и животные на Земле существуют во времени, само Бытие проявляется через время, но речь немного о другом – время в его фильмах как будто становится плотной, заметной средой, более того – одним из главных героев, возможно даже протагонистом).
Уже в первой ленте режиссера «Бесконечный отпуск» (1980 г.), с самых первых кадров мы видим время как такую плотную среду. Это достигается буквально, техническим приемом – замедленной съемкой. Люди идут по одной из центральных улиц Нью-Йорка в рапиде – медленно, тягуче. Далее – кадры с главным героем, бесцельно бродящим по замусоренным городским улочкам, снятые с нормальной скоростью, но, по большому счету, создающими то же переживание – тягучести времени.
Во второй картине Джармуша «Более странно, чем в раю» (1984 г.) время также ощущается именно как такая плотная среда, как что-то тягостное, хотя, вроде бы, эта протяженная тягостность времени и привычна героям.
Напомню, что по сюжету в Нью-Йорк из Венгрии прилетает двоюродная сестра героя и первую часть фильма они просто сидят у него дома: смотрят бейсбол по телевизору (причем героиня абсолютно не понимает смысла этой игры), раскладывают пасьянс, просто сидят молча и неподвижно.
Затем вроде бы начинается какая-то «движуха», но и там возникают эти постоянные «зависания» во времени. Герои совершают некие социальные действия – едут в гости к родственникам в другой город, затем путешествуют, но как будто не понимая – зачем они это делают. Это, ко всему прочему, создает и комический эффект – в описании фильма указано, что это комедия (возможно, черная или интеллектуальная), как например в эпизоде, когда три главных героя: Уилли, его друг Эдди и кузина Ева приезжают на озеро. Они знают, что озеро – это главная достопримечательность того города, в котором они находятся, приезжают туда в попытке побыть «честными туристами», но оказавшись на берегу, абсолютно не понимают, что с этим делать, просто стоят и молчат. Эдди при этом мнется, поворачивается то в одну сторону, то в другую – то ли пытаясь понять, как правильно на это озеро смотреть, то ли пытаясь получить какие-то «правильные» переживания.
Или в другом эпизоде, когда Эдди и Ева остаются наедине, и Эдди, вроде бы испытывающий к Еве романтический интерес, вместо того, чтобы «подкатить» к ней, используя представившуюся возможность, просто стоит и молчит – они оба стоят и молчат даже без переживания какой-то неловкости, которую могут испытывать парень и девушка симпатизирующие друг другу и внезапно оставшиеся наедине, а просто потому, что им так привычно – пребывать в некоторой отстраненности от мира, быть и с ним и вне его одновременно, в какой-то вялой пустоте.
«Иногда мне кажется, что собаке нечем заняться» – записал в качестве афоризма один из авторов свое жизненное наблюдение. Поведение героев, действительно, несколько напоминает поведение собаки, скучающей в городской квартире, в ожидании вечерней прогулки. Они на самом деле не понимают, что им делать с проживаемым ими временем…
Родившийся в Санкт-Петербурге, но проживший большую часть жизни во Франции и известный нам как французский психиатр и философ Евгений (Эжен) Минковский в самом своем известном труде «Проживаемое время» пишет о витальном контакте с реальностью. И контакт этот (или его отсутствие, та отстраненность от реальности, которую переживают герои Джармуша) достигается или не достигается именно тем, как человек проживает свое время.
«Витальный контакт с реальностью должен обладать чертами динамизма <…> это способность продвигаться вперёд, будучи в гармонии с окружающим становлением, ощущая себя проникающим в него и даже единым целым с ним» 1, с. 88.
Именно такой разрыв с реальностью мы наблюдаем у Олли из «Бесконечного отпуска», потерявшемуся как во времени, так и в пространстве реальности.
«– Я хочу посетить развалины своего дома, в котором я жил в детстве. Его разбомбили во время войны…
– Во время какой войны и кто разбомбил? – спрашивает его девушка (напомню – действие происходит в Нью-Йорке, который никто никогда не бомбил).
– Китайцы, – озвучивает герой какую-то иную реальность».
Это, пожалуй, единственный герой Джармуша, особенности поведения которого, и особенности его отношения и ко времени, и к пространству реальности можно списать на именно психическое расстройство (в другом эпизоде он посещает свою мать, лежащую в психиатрической клинике, и мы можем предположить у него наследственную шизофрению). Персонажи «Более странно, чем в раю» люди вполне обычные, как бы здоровые и нормальные, их отношения со временем вроде бы совсем просты, но в то же время и сложны из-за непонимания того, что с ним делать – с этим проживаемым временем.
Но вот уж героев ещё одного фильма Джармуша «Выживут только любовники», назвать простыми людьми никак не получится. Да и не люди они, а вампиры. И отношения со временем у них другие, просто потому, что они бессмертны. Если у Уилли, Евы и Эдди присутствовало непонимание что делать с их одной короткой жизнью, то для существ, чья жизнь бесконечна, этот вопрос намного глобальнее.
Джармуш ставит смелый мысленный эксперимент, пытаясь представить переживания субъекта, проживающего бесконечную жизнь.
Вампир Адам пишет андеграундную музыку, скрывается от людей, пребывая при этом в депрессии (но депрессии особой – депрессии существа, проживающего именно бесконечную жизнь) и даже готовится к самоубийству, заказывая особую – деревянную пулю, потому что только она может убить вампира. Ава длительное время пребывает в летаргии, а, выходя из неё, совершает безумства, убивая людей и подвергая опасности главных героев. И только Ева (Тильда Суинтон) синтонна проживаемому времени. Бесконечная жизнь для неё просто жизнь, она проживает её и бесконечно и при том достаточно гармонично по отношению к самой себе и её партнеру – Адаму.
Проживая время, мы движемся в будущее. И одной из главных проблем переживания этого будущего становится наше знание о том, что в будущем нас ждет смерть. У бессмертных из фильма «Выживут только любовники» этой проблемы нет. Они могут проживать свою жизнь без страха смерти, вспоминая встречи со знаменитыми людьми прошлого, живя в настоящем моменте, не беспокоясь о будущем. Оно приходит естественно, само, не отягощенное ничем (разве что беспокойством о том, где достать кровь при смене поставщика), но и эта проблема, как мы видим в фильме, решается довольно просто - достаточно подкараулить ночью влюбленную парочку.
Героиню Тильды Суинтон зовут Ева, как и героиню «Более странно, чем в раю». Совпадение? Нет, конечно. Безусловно, ассоциация здесь с праматерью человечества, однако Джармуш явно тяготеет к именам Адам и Ева.
Опять же – случайно ли на главную роль в фильме «Патерсон» он выбирает актёра с именем Адам – Адама Драйвера? Этот актёр впервые появляется у Джармуша в этом фильме, потом он же (в промежутках между «Звёздными войнами») играет в последнем на данный момент фильме режиссёра «Мертвые не умирают» (2020 г.). Так что Джармуш берёт Драйвера потому, что актёр хороший, и он видит его в роли Патерсона? Или это часть игры в рифмованность и близнецовые параллелизмы, которых много в фильме – взять на роль водителя автобуса человека с фамилией Драйвер? (Вспоминается анекдот про программиста, который увидев, как водитель автобуса проверяет билеты у пассажиров, произносит: «Первый раз вижу, чтобы драйвер выполнял функции контроллера»).
В любом случае Патерсона – героя фильма «Патерсон», живущего в городе Патерсон играет актёр с именем Адам, именем бессмертного вампира из «Выживут только любовники». Есть ли здесь преемственность ролей – вопрос подобный тому является ли героиня Тильды Суинтон в «Мертвые не умирают» Евой из «Выживут только любовники»?
На мой субъективный взгляд, «Патерсон» – лучший фильм режиссёра, самый глубокий и лиричный и наиболее проникающий в обсуждаемую нами тему проживаемого времени.
Возвращаясь к Минковскому, вспомним о предлагаемых им понятиях шизоидии (как разрыве контакта с реальностью) и синтонии, как погруженности в проживаемое время, мягком и плотном контакте с реальностью, пребывание в этой реальности.
Патерсон пребывает в такой синтонии с реальностью. Наверное, мы можем говорить об эволюции лирического (или не лирического, а «экзистирующего») героя Джармуша. От Олли из «Бесконечного отпуска» («Отпуск без конца»), с явной шизоидной акцентуацией, пребывающего в дисгармонии с миром, через Уилли из «Более странно, чем в раю» (преемственность героя передана в имени?) к Адаму в «Выживут только любовники» и Патерсону (тоже Адаму).
Именно Патерсон кажется мне некоей вершиной становления героя. Он именно «экзистирует» в гармонии с окружающим миром, пребывая в дазайне (или дзене, если хотите), синтонии с миром, проживая своё время именно каким-то правильным способом.
В фильме за каждым днем следует новый день, события повторяются, герой водит автобус, пишет стихи, общается с женой, выгуливает собаку, пьет пиво в одном и том же баре. Вроде бы все одно и то же, но каждый день Патерсона наполнен, ни на секунду не возникает переживания какой-то скуки или однообразия (хотя события, казалось бы – однообразны).
Как и Адам, Патерсон бессмертен. Только бессмертным его делает не кровь других людей (как Адама), а поэзия (в каком-то смысле тоже кровь других людей – поэтов).
Тема смерти и готовности к ней, как и тема времени – одна из центральных в творчестве Джармуша. Но сейчас о ней не будем. Мы сознательно пропустили, наверное, самый значимый фильм режиссёра, а именно «Мертвец» (1995 г.) с Джонни Деппом в главной роли. Он тоже про время, но время, переживаемое умирающим человеком. Человеком, согласно индейской традиции, уходящим в длительное путешествие. Как пропустили ещё ряд его фильмов, остановившись лишь на четырёх из них, в которых тема проживаемого времени звучит наиболее ярко. Тема смерти в творчестве Джима Джармуша – для другой статьи.
Литература:
1. Минковский Э. Проживаемое время : феноменологические и психопатологические исследования. – М. : Городец, 2018. – 494 с.
